понимания. При этом в созерцании мы переживаем всю глубину сопричастности и свое родство с этими стихиями и духовным силами». Бесспорно, оба полюса идеально вписались в эту концепцию неописуемой стихии! И тем самым становятся местом интереса не только мореплавателей, но и поэтов, писателей, художников. Именно здесь, во льдах ВОЗВЫШЕННОГО и непостижимого назначает встречу Франкенштейну созданный им монстр, неудачный эксперимент человеческого посягательства на божий промысел. (Мы могли бы здесь рассказать о том, как концепт ВОЗВЫШЕННОГО Канта породил в XX веке фильмы ужасов и индустрию ужасов, но это уже совсем другая история и она будет рассказана в другом месте).
Итак, СЕВЕР, ЛЕДНИКИ, ПОЛЮСА - становятся самостоятельным объектом искусства и литературы в 19 веке, однако, предвосхищает это событие век 18, на излете коего Кантом сформирована концепция, внутри которой эти объекты вдруг стали видны, заметны и интересны. Ведь для узкого круга эти объекты существовали и раньше, но так чтоб об этом заговорили все, и стали интересоваться, рассуждать, спорить, стремится посетить и увидеть!.. Возможно «идея витала в воздухе» и Кант был лишь тем, кто наиболее внятно сформулировал ее. Ведь век 18 по праву можно назвать ЭПОХОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ! Это был век путешественников, жаждущих увидеть новые пейзажи и новые нравы, не из стремления к завоеваниям или открытием новых земель, как это было в предшествующие века, хотя на карте еще и остаются «белые пятна». В это время зарождается индустрия туризма. Хотят путешествовать и ученые, и праздные люди, и художники, и писатели. Александр Дюма-старший начинает издавать журнал «Монте-Кристо», в котором описывает свои путешествия от Марокко до Кавказа и Финляндии! ПУТЕШЕСТВИЕ становится ценным само по себе, оно более не средство расширения владений или покорения неизведанных земель, но способ познать новые радости и испытать новые эмоции. Так прививается вкус к экзотическому, любопытному, другому, поразительному.

Действие романа Мери Шелли «Франкенштейн», написанного в начале XIX века так же разворачиваются в Арктических льдах. История самого Франкенштейна появляется как рассказ в рассказе. Ведь мы узнаем ее из писем, отправленных отважным путешественником Уолтоном , ищущим «северный проход», своей сестре. Роман начинается описанием «ветра с севера», который дует в Петербурге, тем не менее возбуждая в воображении нашего странника все веяния эпохи. «…я ощущаю на лице холодный северный ветер, который меня бодрит и радует. Поймешь ли ты это чувство? Ветер, доносящийся из краев, куда я стремлюсь, уже дает мне предвкушать их ледяной простор. Под этим ветром из обетованной земли мечты мои становятся живее и пламенней. Тщетно стараюсь я убедить себя, что полюс - это обитель холода и смерти; он предстает моему воображению как царство красоты и радости. Там, Маргарет, солнце никогда не заходит; его диск, едва подымаясь над горизонтом, излучает вечное сияние. Там - ибо ты позволишь мне хоть несколько доверять бывалым мореходам -кончается власть мороза и снега, и по волнам спокойного моря можно достичь страны, превосходящей красотою и чудесами все страны, доныне открытые человеком. Природа и богатства этой неизведанной страны могут оказаться столь же диковинными, как и наблюдаемые там небесные явления. Чего только нельзя ждать от страны вечного света! Там я смогу открыть секрет дивной силы, влекущей к себе магнитную стрелку…». Арктические просторы представляются Уолтону как царство красоты и радости, богатства и, сверх того, даже магическим местом, «влекущим к себе магнитную стрелку». «Вот что влечет меня -побеждая страх перед опасностью и смертью и наполняя меня, перед началом трудного пути, той радостью, с какой ребенок вместе с товарищами своих игр плывет в лодочке по родной реке, на открытие неведомого». Шелли, родившаяся в семье известного писателя, безусловно была образованнейшей девушкой своего времени и, разумеется, была знакома с концепцией Возвышенного Канта. Неведомое, пугающее и властно влекущее магнитную стрелку души, оно притягивает Уолтона. Заполярные широты становятся местом встречи с Франкенштейном, и, видимо, единственным возможным местом встречи с человеком, который исполняя свой великий замысел, оказывается за пределами всяких «человеческих слишком человеческих» размерностей…. Не отсюда ли поведет свое происхождение Сверхчеловек Ницше, душа которого пребывает «вечно во льдах»?

И напоследок еще одна картина. Это Карл Густав Карус, друг и ученик Каспара Давида Фридриха. Так он мыслил памятник Гете, два небесных ангела преклонили горову пред прахомвеликого поэта, утопающем в туманах и льдах ВОЗВЫШЕННОГО альпийского или заполярного пейзажа, но однозначно запредельного повседневному миру людской юдоли. Так Полярные океаны и Север, появляются в искусстве в XIX как метафора удивительного, пугающего, притягивающего и возвышающего и леденящего душу.

Текст написан к проекту "Большая Регата" в сети музеев Петербурга в 2011.